В Новом Манеже сегодня завершилась выставка-ярмарка «Худграф-2012». По духу мероприятие совершенно коммерческое, «Худграф» тем не менее хорошо справился с ролью индикатора интересов современного графического искусства. Он был похож на грубую мозаику, пеструю, но плохо подогнанную. В не самом большом пространстве двух новоманежских залов с трудом уживались эскизы художников конца XIX – начала ХХ века, ставшие старой классикой графики, и трендовая псевдохудожественная мазня.
читать дальшеАнонс выставки обещал насыщенную популярными именами программу: должны были быть полотна Уорхолла, Хуана Миро, Анри Матисса и прочих, в представлении не нуждающихся мастеров. Однако план не удался, и известных иностранных художников было не увидеть. Тем не менее, была представлена очень редкая по стилю ранняя работа Алексея Саврасова – «Дуб», были выставлены музейные образцы печатной графики – карта Москвы 1796 года, «Вид Кремлевского строения и его окружностей», 1799г., Ф.Б.Лорье по оригиналу Ж.Делабарта.
Галерея «Арте 10» представила офорт (тип гравюры) Пабло Пикассо, которым оформлена книга французского поэта Роберта Десноса. Вместе с изданием 1944 года выпуска, работа продавалась за 14 тысяч евро.
Из современных работ, подлежащих идентификации как графика, можно выделить серию Петра Перевезенцева «Книга беглецов» - старинные куски пергамента, повествующие о судьбе современной книги. Еще, безусловно, к настоящей графике можно отнести серию работ «Микродрамы» Ивана Языкова. На больших и маленьких форматах художник изображает жизнь мельчайших частичек упавшего бутерброда, который при ближайшем рассмотрении оказывается гигантским городом. Концептуальный взгляд продолжают его работы о трагедии перевернувшегося на спину жука и «приставке-корне-суффиксе» - тайне образования слов.
Иные художники честно трудились в четко означенном жанре, другие, казалось, нарочно творили то, что вполне можно было изобразить на холсте и маслом. Некоторые работы своей банальностью могли посоперничать с уличными вернисажами на Старом Арбате: как точно выразилась выслушавшая мои словоизлияния подруга, они были не более чем «мещанством для гостиной». Одним словом, после мощно заявленной планки о крупнейшем событии в мире графики, Худграф смог запомниться лишь несколькими выдающимися работами и крупной псевдоактуальной коммерщиной.